Проблемы перевода

С указанными семиотическими отношениями соотносятся проблемы перевода. Так, к перцептике, устанавливающей связь между экспонентом знака и его понятийным содержанием через акустико-моторные представления, относятся представляющие собой камень преткновения для перевода проблемы паронимии (типа to yell with Hale 'орать вместе с Хейлом', построенное на звуковом сходстве с to hell with Yale! 'к черту Йейл!' — лозунгом Гарвардского университета) и гетерономии (например, "ложные друзья переводчика" типа англ, commutator 'коллектор' и рус. коммутатор). К проблемам сигнифики относятся различия во внутренней форме или мотивированности знака (например, tall hat не 'высокая шляпа', а 'цилиндр', he drinks like a fish не 'он пьет как рыба', а 'он пьет как сапожник'). Сигматика включает важный для перевода вопрос о соотнесенности высказывания с вне-языковой действительностью — существенный момент в актуализации языкового знака.

В сфере прагматики инструментальное измерение понимается как ориентация высказывания на контакт с адресатом, увеличение его информированности и изменение его поведения. Иными словами, речь идет о цели высказывания. Ср. случай ложной интерпретации цели в "Доме вдовца" Б. Шоу: "Well?" "Quite well, Sartorius, thankee." "I was not asking after your health, sir, you know." Предлагается следующий перевод: "Ну как?" — "Да так, дорогой Сарториус, помаленьку, потихоньку". Передача экспрессивного начала порой требует переводческого комментария или транспонирования высказывания в другую систему культурных ценностей.

Описывая процесс актуализации языкового знака, автор делает важный для перевода вывод о том, что "мыслительный эквивалент" актуального знака не исчерпывается словарями и грамматическими понятиями, которые могут быть соотнесены с данным экспонентом. Он включает серию пресуппозиций и импликаций, обусловленных контекстом семиозиса [Сыроваткин, 1978, 69].

Работа С.Н. Сыроваткина интересна тем, что в ней излагаются исходные положения лингвосемиотики, ориентированной на перевод, и намечаются интересные перспективы ее приложения к теории перевода. Однако едва ли можно рассматривать лингвосемиотику как единственную теоретическую базу переводоведения. Думается, что теория перевода должна опираться на собственный концептуальный аппарат, соответствующий объекту и целям исследования. В то же время она должна обогащаться теоретическими и эмпирическими данными других дисциплин, использовать выработанные ими понятия и процедуры, избегая при этом односторонней ориентации лишь на одну из них. Такая односторонняя ориентация может в ряде случаев смещать перспективу. Так, например, явно односторонний характер носит встречающееся в литературе определение процесса перевода как простого перекодирования [см., например: Kade, 1968]. Поскольку перевод — это не только транспонирование текста в другую систему языковых знаков, но и в другую культуру, он не сводится к перекодированию, а представляет собой также и объяснение, истолкование, интерпретацию (подробнее см. гл. V).